Всегда ли можно доверять информации из Интернета?

• Текст: (1)Однажды ко мне в гости зашёл друг — и
  (1)Однажды ко мне в гости зашёл друг — известный виолончелист и
  композитор Виктор Соболенко, чтобы поговорить о тонких материях современной
  культуры.
  (2)В какой-то момент Витя приметил возле моего компьютера груду бумаг,
  испещрённых мелким рукописным текстом, и пожелал, чтобы я незамедлительно
  посвятил его в суть моих занятий. (3)Я рассказал, что уже не первый год составляю
  подробный свод биографий художников-эмигрантов, покинувших советскую Россию
  после революции. (4)Бумаги же, разложенные тогда на моём рабочем столе,
  содержали выписки из всякого рода документов, газет и книг, просмотренных в
  библиотеках и архивах.
  (5)Выслушав эти объяснения-пояснения, виолончелист искренне посмеялся
  над моими усилиями и, минуту подумав, нанёс удар, как ему, наверное, показалось,
  в самое сердце исследователя, произнеся фразу: «Зачем тебе этим заниматься? (6)В
  Интернете же всё есть!»
  (7)«В Интернете всё есть!» (8)Хорошо известно, что эта формула, ставшая со
  временем неким культовым девизом продвинутой молодёжи, открывшей для себя
  прелести «Википедии» и «Ютуба», по своей содержательной силе может быть
  сопоставлена только с не менее распространённым девизом скептиковконсерваторов: «Интернет — это сплошная помойка!»
  (9)Наш вполне дружелюбный спор получил развитие, и ради выяснения
  истины было постановлено следующее: продвинутый гость-виолончелист должен на
  спор найти в Интернете биографическую справку о художнике, имя которого назовёт
  скептик-хозяин-искусствовед. (10)Помню, что на язык мне тут же подвернулось имя
  живописца Алексея Клементьева, обучавшегося в Петербурге у Репина, а затем в
  Мюнхене и Париже. (11)После революции он, опасаясь ареста за связь с белым
  движением, бежал в Харбин, где продолжал успешно трудиться до самой смерти в
  1946 году. (12)Биографию этого талантливого художника и педагога мне, помнится,
  пришлось реконструировать, собирая по крупицам разрозненные и противоречивые
  сведения, мелькавшие в разных эмигрантских материалах «доинтернетной»,
  разумеется, эпохи. (13)Вот эта-то биография месяца за два до того была направлена
  мною в один из специализированных журналов.
  (14)Надо ли говорить, что в этом споре победила-таки истина. (15)Через день два я получил от Вити довольно прилично составленную биографию Алексея
  Клементьева, которая — чего, вероятно, мой оппонент не заметил, но что меня
  ничуть не удивило — была подписана моим именем. (16)В Интернете же она
  появилась благодаря организаторам какого-то антикварного аукциона, которые
  воспользовались моей же свежей публикацией. (17)Таким образом, к общему
  согласию мы убедились в том, что, во-первых, Интернет — не сплошная помойка и,
  во-вторых, в Интернете есть не всё, а только то, что кто-то в него посеял.
  (18)История эта, однако, имела продолжение. (19)Совсем недавно один мой
  приятель из поколения молодых айтишников с торжествующим видом
  продемонстрировал мне, старику-скептику, чат-бот с искусственным интеллектом,
  который, судя по рекламному объявлению, «обладает широкими возможностями по
  созданию текстов и получению точных ответов на любые вопросы».
  (20)С подачи молодого приятеля я задал интеллектуальному боту для пробы
  несколько пустяковых вопросов из разных областей. (21)Однако полученные почти
  моментально ответы странным образом напомнили мне отработанный ещё в
  студенческие годы приём прикрытия своего незнания на экзамене общими ничего не значащими фразами. (22)Так, в ответ на вопрос о китайском искусстве начала ХХ
  столетия я услышал «новость» о том, что Китай — это очень большая страна, в
  которой прекрасно развивается искусство, совмещающее национальные и
  европейские традиции. (23)На вопрос про искусство Харбина я услышал, что Харбин
  — это очень большой город в большой-большой стране Китай, и там прекрасно
  развивается искусство, совмещающее национальные и европейские традиции. (24)И
  так далее…
  (25)Проявляя занудство профессора, который пытается уличить студента в
  незнании предмета, я продолжал задавать боту всё более узкие вопросы и наконец
  попросил его конкретно перечислить известных ему художников Харбина. (26)После
  тревожно затянувшейся паузы интеллектуал-бот, наверняка заподозривший подвох,
  выдал скептику-искусствоведу восемь или девять имён, среди которых я увидел не
  только уже упомянутого Алексея Клементьева, но и, к моему неподдельному ужасу,
  — самого себя!
  (27)Последовавшие уточняющие вопросы об одном и том же помогли мне
  узнать о себе следующее. (28)Оказывается, «Дмитрий Северюхин — это имя
  известного русского художника, который работал в начале ХХ века в Китае. (29)Его
  полное имя — Алексей Иванович Северюхин (1876−1946). (30)Северюхин родился
  в Петербурге и обучался в Академии художеств, а затем отправился на Восток в
  поисках новых возможностей для творчества. (31)В 1901 году он приехал в Харбин.
  (32)Его работы, в том числе портреты китайских деятелей и местных жителей, до сих
  пор хранятся в музеях и частных коллекциях в России».
  (33)Мало того, выяснилось, что «Дмитрий Яковлевич Северюхин (1926−1987)
  был русским искусствоведом, занимавшимся исследованием русского искусства, а
  также художественным критиком и писателем».
  (34)Гордыня теперь застилает мне очи, жаль только, что век, отмеренный мне
  ботом-интеллектуалом (в обеих версиях), слишком уж короток.
  (35)Дело, однако, в другом. (36)Дело в том, что в Интернете, оказывается,
  теперь есть не только то, что кто-то в него посеял, но и то, что само произросло
  вокруг посеянного, а это, как видим, не всегда полезный злак.
  (По Д. Я. Северюхину*, текст адаптирован Е. П. Дудиной)
  * Дмитрий Яковлевич Северюхин (р. 1953) — историк русской культуры, художественный критик.
  

Возврат к списку