Жажда наживы портит людей

• Текст: К. Симонов. О жизненных ценностях
  К. М. Симонов о жизненных ценностях
  (1)Таня вышла из госпиталя, еще не зная, что делать: до девятнадцати оставалось больше часа. (2)И вдруг с испугом вспомнила, что оставила там, на Сретенке, бумажку с телефоном Артемьева. (3)Положила на кухонный стол, под будильник, чтоб не забыть, а потом из-за всей этой суматохи забыла. (4)Она торопливо перебежала Садовую и пошла по Сретенке, все время думая о том, что Надина мама, разбираясь на кухне, могла вынуть эту бумажку из-под будильника, изорвать и выбросить…
  (5)Когда она открыла дверь и шагнула в переднюю, она сначала ничего не могла понять. (6)Почти вся передняя была засыпана чем-то белым, а Надина мама, «папочка» и майор, их попутчик, – все трое стояли в разных углах передней на четвереньках и что-то делали.  
  (7)Белое – был сахарный песок. (8)Он горой лежал у двери на кухню, и из-под этой горы торчали углы наволочки. (9)Наверное, его несли через переднюю в этой наволочке, и она лопнула, и песок рассыпался по всему полу. (10)И теперь его собирали, а чтобы собрать, тесно прижав к полу пальцами листы бумаги, подгребали на них песок и понемножку ссыпали в стоявшие на полу два таза и суповую миску.
  (11)Когда Таня вошла, все трое, не вставая с корточек, подняли головы и посмотрели на нее, и ей стало смешно на секунду и почему-то страшно – тоже на секунду, а потом Надина мама, по-прежнему не вставая с корточек, крикнула ей:
  – Ну, что ж вы стоите? (12)Помогайте!
  (13)Она крикнула это таким голосом, что Таня почувствовала себя как на пожаре и, скинув шинель и повесив ее на ручку двери, тоже, как они, опустилась на четвереньки. (14)И Надина мама, с треском выдрав несколько листов из лежавшей на полу толстой книги, дотянулась до Тани и отдала ей эти листы. (15)И Таня взяла один лист и, прижимая его к полу, стала подгребать сахар и ссыпать его в суповую миску, стоявшую между нею и майором. (16)Сначала она думала только о том, что это сахар, и что он лежит на полу, и что надо поскорее помочь подобрать его, подгребая с полу глянцевитым, вырванным из книги листом, на котором были нарисованы антилопы с детенышами. (17)Она почувствовала, как ей мешает, упираясь в бедро, подаренный Кашириным маленький трофейный «вальтер», и передвинула его на поясе подальше на спину.
  (18)Все работали молча. (19)«Как на операции», – подумала Таня, но «папочка» вдруг нарушил молчание.
  –(20)Вот видишь, понемножку и подвигается, – заискивающим тоном сказал он Надиной маме.
  –(21)А я вообще не желаю с тобой разговаривать, – тяжело дыша, ответила Надина мама. – (22)Только идиот мог вот так взять и потащить наволочку за углы, через весь дом. (23)А вы тоже хороши, – сказала она майору, уже совсем задыхаясь («Наверное, у нее астма», – подумала Таня), – приспичило сегодня, не могли до утра отложить!
  –(24)Не мог, потому что у меня завтра машины не будет, – сердито сказал майор и, не вставая с четверенек, потер рукой поясницу.
  –(25)Дали бы шоферу полкило, и завтра машина была бы, – отозвалась Надина мама. –(26)Так нет, приспичило сегодня! (27)Можно подумать, что мы за ночь без вас отсыпали бы! (28)Крохобор несчастный!
  –(29)Я попросил бы вас… – продолжая стоять на четвереньках, с достоинством сказал майор.
  (30)И Таня, повернувшись и посмотрев на его багровое лицо с белыми бровями, вспомнила, как он тогда, днем, пересчитывал вещи и как Надина мама сказала ему: «Не хотелось бы сегодня вечером», а он сказал: «Ну посмотрим», – вспомнила и поняла сразу все. (31)Они вместе везли, а теперь делили этот сахар, а может быть, и еще что-то другое, что они притащили сюда днем в своих тюках и обвязанных веревками тяжелых больших чемоданах. (32)И этот майор помогал им откуда-то все это везти, потому что он в форме и ему легче верили и разрешали, а теперь он получает за это с них свою долю. (33)А она, как дура, ползает на четвереньках и помогает этим спекулянтам собирать с полу их сахар, которого, наверное, столько не дают на целую неделю на весь тети Полин госпиталь…
  (34)Она встала и обдернула гимнастерку.
  –(35)Ужели устали? – спросила Надина мама.
  –(36)Нет. (3)Но мне надо пройти к вам на кухню.
  –(37)Обождите, – сказала Надина мама, – вот соберем все, и пройдете. (38)Если поможете – быстрее будет…
  –(39)А я спешу…
  –(40)На всякое хотение есть терпение! – сказала Надина мама. (41)Она была раздражена, но все еще не хотела ссориться.
  (42)Таня ничего не ответила. (43)Высматривая, как бы ей получше, поаккуратней пройти, она заметила то, на что раньше не обратила внимания: в углу у вешалки стояли кульки с, наверно, уже поделенным сахаром.
  –(44)Вы извините, но я все же пройду.
  –(45)Да вы что, человеческий язык понимаете или нет?! – повысила голос Надина мама. –(46)Вы что, по нашему сахару, что ли, пойдете!
  (47)«Да, вот именно, по сахару, по их сахару!» – с ожесточением подумала Таня, хотя еще совсем недавно смотрела на эту гору прекрасного, белого, красивого сахара, не представляя себе, как можно наступить ногой на такую драгоценность. (48)Она шагнула и пошла, хрустя сапогами, прямо через всю переднюю к дверям кухни. (49)И Надина мама, вскочив с четверенек, закричала: «Сумасшедшая, дура! Сука!» (50)И рванулась к ней, но вдруг вся пошла багровыми пятнами и, закашлявшись, опустилась и села прямо на пол на свой сахар. (51)Хромоногий бросился к ней на помощь. (52)А майор, в первый раз за все время вскочив с четверенек, закричал очень строго, словно Таня стояла перед ним в строю: «Товарищ военврач!» (53)И это так разозлило ее, что она, стоя в сахаре, уже у самых дверей на кухню, заскрипев сапогами, повернулась к нему и, расстегивая за спиной кобуру «вальтера», медленно, с ненавистью сказала:
  –А я вот постреляю сейчас вас всех к черту, спекулянты паршивые!
  (54)Несмотря на обманчиво спокойный голос, она была вне себя, и, если бы майор или хромоногий кинулись сейчас к ней, она бы стала стрелять. (55)Но, на свое счастье, они кинулись не к ней, а от нее. (56)Майор побледнел и, спиной открыв двери в столовую, отступил туда, схватившись за створки руками, готовый в любую секунду захлопнуть их за собой. (57)А хромоногий необычайно быстро, словно паук, боком, не вставая с пола, обогнул жену и оказался за ее спиной.
  (58)Только одна Надина мама не испугалась, а сквозь душивший ее кашель прохрипела что-то мужу и, извернувшись, всей пятерней влепила ему пощечину – за трусость!
  –(59)Вы хуже фашистов, – сказала Таня, вынимая из-за спины пустую руку, без пистолета. –(60)Только мараться о вас не хочется!
  (61)Сказала, повернулась и, уже не оглядываясь на них и не боясь, что они что-нибудь могут с ней сделать, последний раз хрустнув сапогами по их сахару, шагнула в кухню и закрыла за собой дверь.
  

Возврат к списку