Проблема влияния на судьбу

• Текст: Б. Пастернак. О музыке
  (1)Больше всего на свете я любил музыку, больше всех в ней – Скрябина. (2)Музыкально лепетать я стал незадолго до первого с ним знакомства. (3)К его возвращенью я был учеником одного поныне здравствующего композитора. (4)Мне оставалось еще только пройти оркестровку. (5)Говорили всякое, впрочем, важно лишь то, что, если бы говорили и противное, все равно жизни вне музыки я себе не представлял. (6)Но у меня не было абсолютного слуха. (7)Так называется способность узнавать высоту любой произвольно взятой ноты. (8)Отсутствие качества, ни в какой связи с общею музыкальностью не стоящего, но которым в полной мере обладала моя мать, не давало мне покоя. (9)Если бы музыка была мне поприщем, как казалось со стороны, я бы этим абсолютным слухом не интересовался. (10)Я знал, что его нет у выдающихся современных композиторов, и, как думают, может быть, и Вагнер, и Чайковский были его лишены. (11)Но музыка была для меня культом, то есть той разрушительной точкой, в которую собиралось все, что было самого суеверного и самоотреченного во мне, и потому всякий раз, как за каким-нибудь вечерним вдохновеньем окрылялась моя воля, я утром спешил унизить ее, вновь и вновь вспоминая о названном недостатке.
  (12)Тем не менее у меня было несколько серьезных работ. (13)Теперь их предстояло показать моему кумиру. (14)Устройство встречи, столь естественной при нашем знакомстве домами, я воспринял с обычной крайностью. (15)Первую вещь я играл еще с волнением, вторую – почти справясь с ним, третью – поддавшись напору нового и непредвиденного. (16)Случайно взгляд мой упал на слушавшего.
  (17)Следуя постепенности исполнения, он сперва поднял голову, потом – брови, наконец, весь расцветши, поднялся и сам и, сопровождая изменения мелодии неуловимыми изменениями улыбки, проплыл ко мне по её ритмической перспективе.
  (18)Все это ему нравилось. (19)Я поспешил кончить. (20)Он сразу пустился уверять меня, что о музыкальных способностях говорить нелепо, когда налицо несравненно большее, и мне в музыке дано сказать свое слово. (21)В ссылках на промелькнувшие эпизоды он подсел к роялю, чтобы повторить один, наиболее его привлекший. (22)Оборот был сложен, я не ждал, чтобы он воспроизвел его в точности, но произошла другая неожиданность, он повторил его не в той тональности, и недостаток, так меня мучивший все эти годы, брызнул из-под его рук, как его собственный.
  (23)Полагаясь, на превратность гаданья, я задумал надвое. (24)Если на признанье он возразит мне: «Боря, но ведь этого нет и у меня», тогда – хорошо, тогда, значит, не я навязываюсь музыке, а она сама суждена мне. (25)Если же речь в ответ зайдет о Вагнере и Чайковском, о настройщиках и так далее, – но я уже приступал к тревожному предмету и, перебитый на полуслове, уже глотал в ответ:
  – (26)Абсолютный слух? (27)После всего, что я сказал вам? (28)А Вагнер? (29)А Чайковский? (30)А сотни настройщиков, которые наделены им?
  (31)Он говорил о вреде импровизации, о том, когда, зачем и как надо писать. (32)Он справился о моем образовании и, узнав, что я избрал юридический факультет за его легкость, посоветовал немедленно перевестись на философское отделение историко-филологического, что я на другой день и исполнил.
  (33)Пока он говорил, я думал о происшедшем. (34)Сделки своей с судьбою я не нарушал. (35)О худом выходе загаданного помнил. (36)Развенчивала ли эта случайность моего кумира? (37)Нет, никогда, – с прежней высоты она подымала его на новую. (38)Отчего он отказал мне в том простейшем ответе, которого я так ждал? (39)Это его тайна. (40)Когда-нибудь, когда уже будет поздно, он подарит меня этим упущенным признаньем. (41)Как одолел он в юности свои сомненья? (42)Это тоже его тайна, она-то и возводит его на новую высоту.
  (43)Я шел переулками, чаще надобности переходя через дорогу. (44)Совершенно без моего ведома во мне таял и надламывался мир, еще накануне казавшийся навсегда прирожденным. (45)Я шел, с каждым поворотом все больше прибавляя шагу, и не знал, что в эту ночь уже рву с музыкой.
  (По Б.Л. Пастернаку)
  Борис Леонидович Пастернак (1890 – 1960) – русский поэт, писатель и переводчик. Один из крупнейших русских поэтов ХХ века.
  

Возврат к списку