Здравствуйте, проверьте, пожалуйста, еще одно сочинение по тексту Бондарева.

Иногда я пытаюсь вспомнить первые прикосновения к миру, вспомнить с надеждой, что может возвратить меня в наивную пору удивлений, восторга и первой любви, вернуть то, что позднее, зрелым человеком, никогда не испытывал так чисто и пронзительно. С каких лет я помню себя? И где это было? На Урале, в Оренбургской степи? Когда я спрашивал об этом отца и мать, они не могли точно восстановить в памяти подробности давнего моего детства. Так или иначе, много лет спустя я понял, что пойманное и как бы остановленное сознанием мгновение сверкнувшего настроения – это чудотворное соприкосновение мига прошлого с настоящим, утраченного с вечным, детского со взрослым, подобно тому как соединяются золотые сны с явью. Однако, может быть, первые ощущения – толчок крови предков во мне, моих прапрадедов, голос крови, вернувшей меня на сотни лет назад, во времена какого-то переселения, когда над степями носился по ночам дикий, разбойничий ветер, исхлестывая травы под сизым лунным светом, и скрип множества телег на пыльных дорогах перемешивался с первобытной трескотней кузнечиков, заселивших сопровождающим звоном многоверстные пространств, днем выжигаемых злым солнцем до колючей терпкости пахнущего лошадьми воздуха… Но первое, что я помню, – это высокий берег реки, где мы остановились после ночного переезда.

Я сижу в траве, укутанный в овчинный тулуп, сижу среди сгрудившихся тесной кучкой моих братьев и сестер, а рядом тоже укутанная в палас сидит какая-то бабушка, кроткая, уютная, домашняя. Она наклонилась к нам, своим телом согревая и защищая от рассветного ветерка, и все мы смотрим, как очарованные, на малиновый, поднявшийся из травы на том берегу шар солнца, такой неправдоподобно близкий, искрящийся в глаза брызгами лучей, что все мы в затаенном ритуальном восторге сливаемся со всем этим на берегу безымянной степной реки. Как в кинематографе или во сне, я вижу высокий бугор, и нас на том бугре, наклоненных слева направо, тесную нашу кучку, укутанную тулупами, и бабушку или прабабушку, возвышающуюся над нами, – вижу лицо под деревенским платком; оно рождает детскую защищенность и преданную любовь к ней и ко всей прелести открывшегося на берегу реки степного утра, неотделимого от родного лица никогда позднее не встречавшейся, воображаемой мною бабушки или прабабушки… Когда же я вспоминаю осколочек полуяви-полусна, то будто впереди открылась вся доброта поднявшегося из травы солнца, встреченного нами в этом длительном переезде куда-то. Куда? Странно вдвойне: я помню время переездов и приближения к невиданной и неизведанной земле, где все должно быть радостью. И встает из уголков моей памяти деревянный дом неподалеку от переправы через широкую реку, за которой проступает какой-то расплывчатый в очертаниях город, с церквами и садами, незнакомый большой город. Я не вижу самого себя – в доме ли я или возле дома. Лишь представляю завалинок, истоптанную копытами дорогу – от дома к реке – и близости беспокоящей меня до сих пор. Но почему во мне, городском человеке, живет это? Все те же толчки крови степных предков? Уже будучи взрослым человеком, я однажды спросил у матери, когда был тот день, тот дождь, и переправа, и город за рекой; она ответила, что меня тогда не было на свете. А вернее – она не помнила того дня, как не помнил и отец одной ночи, которая осталась в моей памяти. Я лежал на арбе в таком душистом сене, что кружилась голова и вместе кружилось над мной звездное небо, такое устрашающе огромное, какое бывает в ночной степи, там и тайнодейственно перестраивались созвездия. В высотах за белым дымом, двумя потоками расходился Млечный Путь, что-то происходило, совершалось, в небесных глубинах, пугающее и непонятное… Наша арба переваливалась по степной дороге, я плыл между небом и землей, а внизу вся степь была заполнена металлическим звоном сверчков, не прекращающимся ни на секунду, и казалось мне, что сверлило серебристо в ушах от распыляющегося Млечного Пути.

И по-земному подо мной покачивалась, поскрипывала и размеренно двигалась арба, пыль хватала колеса, доносилось пофыркивание невидимых лошадей. Это привычно возвращало меня на землю, в то же время я не мог оторваться от втягивающего своими звездными таинствами неба. Но и никогда потом не повторялось того единения с небом, того немого восторга перед всем сущим, что испытал тогда в детстве.

Сочинение:

Каждый из нас был ребенком, и многие из нас с удовольствием погружаются в воспоминания о той счастливой поре. Ведь именно тогда были самые вкусные конфеты, самые доброжелательные люди и самая зеленая трава. Есть ли различия в восприятии мира ребенком и взрослым? Именно этим вопросом задается в предложенном для анализа тексте Ю.В. Бондарев.

Автор обращается к собственному опыту и вспоминает яркие ощущения и эмоции, которые испытывал в детстве. Будучи уже взрослым, он возвращается в приятную волшебную пору детства и называет это возвращение "чудотворным соприкосновением мира прошлого с настоящим", соединением "золотых слов с явью". Мельчайшие подробности этих "снов" остались в его памяти: "разбойничий ветер" и "рассветный ветерок", "сизый лунный свет" и "доброта поднявшегося из травы солнца", "первобытная трескотня кузнечиков". Такие детали может почувствовать и запомнить часто только ребенок. В то время как взрослый, отвлекаясь на суету и заботы, может вообще не обратить никакого внимания на такие "мелочи".

Так, писатель рассказывает о впечатлениях матери о том же дне. И уже почти не удивителен тот факт, что она совсем не помнила эти моменты, как и не помнил их отец. Сам Бондарев отмечает, что повзрослев, он уже не смог повторить то "единение с небом", тот "немой восторг перед всем сущим", что испытал тогда, в детстве.

Эти примеры противопоставлены друг другу, как само восприятия ребенка, чистое, тонкое и непосредственное, противопоставлено восприятию взрослого, разумному и обыденному.

Автор текста, оставляя читателю право выбора, достаточно четко обозначает свою позицию. Только в "наивную пору", "пору удивлений, восторга", только в пору детства все вокруг "чисто и пронзительно". Позднее, зрелый человек уже не может вернуть такое восприятие мира.

Не могу не согласиться с мнением автора. Действительно, на собственном опыте мы уже можем отметить насколько наши воспоминания детства полны красок и тепла. Подтверждение этой точек зрения можно найти в литературе. Обломов в одноименном произведении Гончарова всю жизнь хранил в душе воспоминания детства, проведенного в родной деревне.

Таким образом, именно ребенок, охраняемый самим детством от забот, невзгод, открыт миру для восприятия всего нового и удивительного. Взрослый уже вынужден решать проблемы, задачи, заботится о следующих поколениях, поэтому ему не до "баловства". Вот почему в детстве и солнце ярче, и трава зеленее.

Здравствуйте, прошу проверить мое сочинение на фрагмент произведения Гранина. Спасибо

Детство редко даёт возможность угадать что-либо о будущем ребёнка. (2)Как ни пытаются папы и мамы высмотреть, что получится из их дитяти, нет, не оправдывается. (3)Все они видят в детстве предисловие к взрослой жизни, подготовку. (4)На самом же деле детство – самостоятельное царство, отдельная страна, независимая от взрослого будущего, от родительских планов, она, если угодно, и есть главная часть жизни, она основной возраст человека. (5)Больше того, человек предназначен для детства, рождён для детства, к старости вспоминается более всего детство, поэтому можно сказать, что детство – это будущее взрослого человека.   (6)Детство было самой счастливой порой моей жизни. (7)Не потому, что дальше было хуже. (8)И за следующие годы благодарю судьбу, и там было много хорошего. (9)Но детство отличалось от всей остальной жизни тем, что тогда мир казался мне устроенным для меня, я был радостью для отца и матери, я был не для кого, не было ещё чувства долга, не было обязанностей, ну сопли подобрать, ну спать лечь. (10)Детство безответственно. (11)Это потом стали появляться обязанности по дому. (12)Сходи. (13)Принеси. (14) Помой… (15) Появилась школа, уроки, появились часы, время.
  (16)Я жил среди муравьёв, травы, ягод, гусей. (17)Я мог лежать в поле, лететь среди облаков, бежать неизвестно куда, просто мчаться, быть паровозом, автомобилем, конём. (18)Мог заговорить с любым взрослым. (19)Это было царство свободы. (20)Не только наружной, но и внутренней. (21)Я мог часами смотреть с моста в воду. (22)Что я там видел? (23)Подолгу простаивал в тире. (24)Волшебным зрелищем была кузня.
  (25)Любил в детстве часами лежать на тёплых бревнах плота, смотреть в воду, как играют там в рыжеватой глубине, поблескивают уклейки.
  (26)Повернешься на спину, в небе плывут облака, а кажется, что плывет мой плот. (27)Под бревнами журчит вода, куда плывет – конечно, в дальние страны, там пальмы, пустыни, верблюды. (28)В детских странах не было небоскребов, автострад, была страна Фенимора Купера, иногда Джека Лондона – у него снежные, метельные, морозные.
  (29)Детство – это чёрный хлеб, теплый, пахучий, такого потом не было, он там остался, это зелёный горох, это трава под босыми ногами, это пироги с морковкой, ржаные, с картошкой, это домашний квас. (30)Куда исчезает еда нашего детства? (31)И почему она обязательно исчезает? (32)Маковки, постный сахар, пшённая каша с тыквой…
  (33)Столько было разного счастливого, весёлого… (34)Детство остаётся главным и с годами хорошеет. (35)Я ведь там тоже плакал, был несчастен. (36)К счастью, это начисто забылось, осталась только прелесть той жизни. (37)Именно жизни. (38)Не было ни любви, ни славы, ни путешествий, только жизнь, чистое ощущение восторга своим существованием под этим небом. (39)Ещё не осознана была ценность дружбы или счастье иметь родителей, всё это позже, позже, а там, на плоту, только я, небо, река, сладкие туманные грёзы…

Сочинение

Детство - важнейший этап в жизни человека, царство свободы, "самостоятельное царство", "отдельная страна". В чем же заключается ценность детства? Этим вопросом задается Гранин в предложенном для анализа тексте.

Автор обращается к собственному опыту и вспоминает "прелесть той жизни", подчеркивая, что счастливая пора, детство, - это и есть основа жизни. Используя такой яркий художественный прием, как парцеляция, он подчеркивает, усиливает, привлекает внимание к слову "жизнь" (предложение 37): "Именно жизни". Беззаботно лежать в поле, смотреть на облака и мечтать, "дружить" с муравьями, т равами, ягодами и гусями" (предложение 16), впитывать запах "черного хлеба, теплого, пахучего", запах, который останется в воспоминаниях на всю жизнь (предложение 29) и будет "согревать" в трудные минуты. Эти моменты убедительно показывают, что именно в детстве человек не обременен обязанностями, какими-либо условностями, чувством долга, и все это предоставляет простор мыслям, фантазии, мечтам, восприятиям, ощущениям. Вот в чем заключается ценность детства!

На контрасте с этим примером писатель приводит мысли других людей (предложение 3). Они считают, что детство - это лишь "предисловие к взрослой жизни". Гранин, так "вкусно" описывая эту счастливую пору, опровергает их мнение. Он утверждает, что именно в этот период "мир устроен" для ребенка, в этот период есть место свободе. Это и есть сама жизнь, а не предисловие к ней.

Из текста ясно, что детство - это счастливая пора. Именно для того, чтобы ощутить во всей полноте красоту мира и "прелесть жизни", человеку дана эта волшебная страна "Детство". "Человек предназначен для детства, рожден для детства и вспоминает... его более всего" (предложение 5). Такова позиция автора.
Не могу не согласиться с мнением Гранина. Ведь светлые, добрые, яркие, чистые моменты детства, воспоминания о них человек проносит с собой через всю жизнь.
Таким образом, стремления Даниила Гранина показать прелесть детства определяют глубину и ценность этого волшебного периода.

 

Здравствуйте, прошу проверить мое сочинение в формате ЕГЭ от 14.12.2018. Вижу проверку сочинений от Aliso, и теряется надежда на проверку. Спасибо

Исходный текст:
Накануне вечером комиссар вызвал Корнева и Тумика в свою каюту и заговорил об этой батарее, дальнобойной, которая обстреливала передний край и глубину и которая всем давно надоела. Мы несём от неё немалые потери, — сказал он, — и, кроме того, она мешает одной задуманной операции. Нужно эту батарею уничтожить. Потом он спросил, что они думают о самопожертвовании, потому что-иначе её нельзя уничтожить. Он спросил не сразу, а начал с подвига двадцати восьми панфиловцев, которые отдали за Отчизну свои молодые жизни. Теперь этот вопрос стоит перед ними — Корневым и Тумиком — как лучшими разведчиками, награждёнными орденами и медалями. Тумик первый сказал, что согласен. Корнев тоже согласился, и решено было высадиться на берег в девять часов утра. По ночам немцы пускали ракеты, хотя стоял декабрь и днём было так же темно, как и ночью. Времени вдруг оказалось много, и можно было полежать и подумать, тем более что это, наверно, уже в последний раз, а больше, пожалуй, не придётся. Тумик воевал уже полтора года и дважды был ранен. Он участвовал в захвате знаменитой сопки «Колпак», когда восемьдесят моряков семь часов держались против двух батальонов, и боезапас кончился, и моряки стали отбиваться камнями. Как вчера, он видел перед собой маленький дом, крыльцо с провалившейся ступенькой и отца в саду — коротко стриженного, седого, с худым носом и ещё такого стройного, ловкого, когда он быстро шёл навстречу гостям, опираясь на трость, в своей кубанке набекрень и со своими тремя орденами. Когда началась война, он прислал Тумику письмо: «Воюй и за себя, и за меня». Тут Тумик вспомнил всю свою жизнь, самое главное, самое интересное в жизни. Отец — это был родной дом, детство и школа, девушка Шура — это была любовь, а Миша Рубин — друг, который всегда говорил, что, может быть, и есть на свете любовь, но верно то, что на свете есть настоящая дружба навеки. 0ни были с ним всю войну — отец, та девушка и Миша — и были теперь, когда он лежал на своей койке под иллюминатором и слышно было, как волна, плеща, набегает на борт. Это была его Отчизна! И вдруг всё стало так ясно для него, что он даже присел на койке, обхватив руками колени. Недаром же я жил на земле, — сказал он себе. Он видел, как при свете огарка Корнев пишет письмо, и ему хотелось сказать Корневу, что нет для них смерти и что для них пришла эта торжественная, последняя ночь, когда замер весь свет и только под лёгким ветром волна, плеща, набегает на борт. Но он ничего не сказал. У Корнева были жена и маленький сын. Он писал им, и кто знает, о чём он думал сейчас, хмуря крупные чёрные брови... Утром они с первого взгляда поняли, что нельзя заложить тол и уйти: батарея работала, и кругом было слишком много народу. Можно было только сделать, как сказал комиссар: подорвать её и самим подорваться. И это было легко: неподалёку от батареи штабелями лежали снаряды. Они стали тянуть жребий, потому что достаточно было подорваться одному, а другой мог вернуться к своим. Они условились: вернётся тот, кто вытащит целую спичку. И Тумик взял в обе руки две целые спички и сказал шёпотом: — Ну, Корнев, тащи. У Корнева были жена и маленький сын... Они обнялись, поцеловались. На прощание Тумик отдал Корневу свою фотографию, где был снят с автоматом, лёжа, прицеливаясь, — ребята говорили, что вышел отлично. И Корнев ушёл. Он был метрах в сорока от батареи, когда раздался взрыв и пламя метнулось до самого неба, осветив пустынный край — снег и тёмные ущелья между скал, диких скал Отчизны...
(По В. А. Каверину*) Вениамин Александрович Каверин (1902-1989) — русский советский писатель, драматург и сценарист, автор приключенческого романа «Два капитана».

Сочинение

          Война - тяжелый период в жизни любого человека - и для того, кто в тылу, и для того, кто на фронте. Личные качества и поступки становятся более яркими и яснее выражают суть человека.

          Автор данного фрагмента привлекает внимание читателей к проблеме героизма на войне. В чем он провляется?

         В центре внимания - моряк Тумик. При захвате знаменитой сопки "Колпак", когда у восьмидесяти моряков после семи часов боя закончились боеприпасы, они не испугались и не сдались. Они сражались до последнего, используя камни. Симпатия Каверина на стороне героя. Автор помогает прочувствовать события, противопоставляя тяжелые события теплым воспоминаниям о доме. Для героя "отец - родной дом, девушка Шура - любовь, "волна", плещущая и набегающая "на борт" - это Отчизна, ради которой Тумик забывает о себе и о страхе смерти.

        Герой не испугался смерти, и когда пришлось выбирать между своей жизнью и жизнью товарища. Необходимо было взорвать батарею и подорваться вместе с ней. По взаимному согласию тот, кто вытаскивал целую спичку при жребии, и должен был остаться в живых. Тумик знал, что у Корнева есть семья - жена и маленький сын. Не раздумывая, наш герой взял в руки две целые спички, подарив своим поступком жизнь товарищу. И снова в мыслях Тумика - его Отчизна: "Волна, плеща, набегает на борт". Повторяя эту фразу, автор подчеркивает, что в сердце героя всегда остается место Родине.

       Сравнивая эти примеры, мы можем увидеть, как человек жертвует собой во имя товарищей, родного дома, отца, "волны", которая, "плеща, набегает на борт".

      Каверин прямо не высказывает свою позицию, однако мы, читатели, прекрасно понимаем, что речь идет о героизме, а именно о тех людях, которые не боятся жертвовать своей жизнью во имя высоких целей.

       Не могу не согласиться с позицией автора, потому что, на мой взгляд, героями на войне могут стать только смелые люди, люди с чистым сердцем и душой. Именно они могут рисковать своей жизнью, а иногда и полностью отдавать ее во имя победы и светлого будущего родных и друзей. Вспоминаю Василия Теркина из одноименного произведения Твардовского. Чтобы передать просьбу лейтенанта, он переправляется через реку, не думая о себе. Простой солдат совершает настоящий подвиг.

       Текст показывает нам, что героизм проявляется в самопожертвовании,  бесстрашии и отваге. Даже один героический поступок - это огромный шаг к победе страны.

Накануне вечером комиссар вызвал Корнева и Тумика в свою каюту и заговорил об этой батарее, дальнобойной, которая обстреливала передний край и глубину и которая всем давно надоела. Мы несём от неё немалые потери, — сказал он, — и, кроме того, она мешает одной задуманной операции. Нужно эту батарею уничтожить. Потом он спросил, что они думают о самопожертвовании, потому что-иначе её нельзя уничтожить. Он спросил не сразу, а начал с подвига двадцати восьми панфиловцев, которые отдали за Отчизну свои молодые жизни. Теперь этот вопрос стоит перед ними — Корневым и Тумиком — как лучшими разведчиками, награждёнными орденами и медалями. Тумик первый сказал, что согласен. Корнев тоже согласился, и решено было высадиться на берег в девять часов утра. По ночам немцы пускали ракеты, хотя стоял декабрь и днём было так же темно, как и ночью. Времени вдруг оказалось много, и можно было полежать и подумать, тем более что это, наверно, уже в последний раз, а больше, пожалуй, не придётся. Тумик воевал уже полтора года и дважды был ранен. Он участвовал в захвате знаменитой сопки «Колпак», когда восемьдесят моряков семь часов держались против двух батальонов, и боезапас кончился, и моряки стали отбиваться камнями. Как вчера, он видел перед собой маленький дом, крыльцо с провалившейся ступенькой и отца в саду — коротко стриженного, седого, с худым носом и ещё такого стройного, ловкого, когда он быстро шёл навстречу гостям, опираясь на трость, в своей кубанке набекрень и со своими тремя орденами. Когда началась война, он прислал Тумику письмо: «Воюй и за себя, и за меня». Тут Тумик вспомнил всю свою жизнь, самое главное, самое интересное в жизни. Отец — это был родной дом, детство и школа, девушка Шура — это была любовь, а Миша Рубин — друг, который всегда говорил, что, может быть, и есть на свете любовь, но верно то, что на свете есть настоящая дружба навеки. 0ни были с ним всю войну — отец, та девушка и Миша — и были теперь, когда он лежал на своей койке под иллюминатором и слышно было, как волна, плеща, набегает на борт. Это была его Отчизна! И вдруг всё стало так ясно для него, что он даже присел на койке, обхватив руками колени. Недаром же я жил на земле, — сказал он себе. Он видел, как при свете огарка Корнев пишет письмо, и ему хотелось сказать Корневу, что нет для них смерти и что для них пришла эта торжественная, последняя ночь, когда замер весь свет и только под лёгким ветром волна, плеща, набегает на борт. Но он ничего не сказал. У Корнева были жена и маленький сын. Он писал им, и кто знает, о чём он думал сейчас, хмуря крупные чёрные брови... Утром они с первого взгляда поняли, что нельзя заложить тол и уйти: батарея работала, и кругом было слишком много народу. Можно было только сделать, как сказал комиссар: подорвать её и самим подорваться. И это было легко: неподалёку от батареи штабелями лежали снаряды. Они стали тянуть жребий, потому что достаточно было подорваться одному, а другой мог вернуться к своим. Они условились: вернётся тот, кто вытащит целую спичку. И Тумик взял в обе руки две целые спички и сказал шёпотом: — Ну, Корнев, тащи. У Корнева были жена и маленький сын... Они обнялись, поцеловались. На прощание Тумик отдал Корневу свою фотографию, где был снят с автоматом, лёжа, прицеливаясь, — ребята говорили, что вышел отлично. И Корнев ушёл. Он был метрах в сорока от батареи, когда раздался взрыв и пламя метнулось до самого неба, осветив пустынный край — снег и тёмные ущелья между скал, диких скал Отчизны...
(По В. А. Каверину*) Вениамин Александрович Каверин (1902-1989) — русский советский писатель, драматург и сценарист, автор приключенческого романа «Два капитана».

Сочинение

           Война - тяжелый период в жизни любого человека - и для того, кто в тылу, и для того, кто на фронте. Личные качества и поступки становятся более яркими и яснее выражают суть человека.

           Автор данного фрагмента привлекает внимание читателей к проблеме героизма на войне. В чем он провляется?

          В центре внимания - моряк Тумик. При захвате знаменитой сопки "Колпак", когда у восьмидесяти моряков после семи часов боя закончились боеприпасы, они не испугались и не сдались. Они сражались до последнего, используя камни. Симпатия Каверина на стороне героя. Автор помогает прочувствовать события, противопоставляя тяжелые события теплым воспоминаниям о доме. Для героя "отец - родной дом, девушка Шура - любовь, "волна", плещущая и набегающая "на борт" - это Отчизна, ради которой Тумик забывает о себе и о страхе смерти.

         Герой не испугался смерти, и когда пришлось выбирать между своей жизнью и жизнью товарища. Необходимо было взорвать батарею и подорваться вместе с ней. По взаимному согласию тот, кто вытаскивал целую спичку при жребии, и должен был остаться в живых. Тумик знал, что у Корнева есть семья - жена и маленький сын. Не раздумывая, наш герой взял в руки две целые спички, подарив своим поступком жизнь товарищу. И снова в мыслях Тумика - его Отчизна: "Волна, плеща, набегает на борт". Повторяя эту фразу, автор подчеркивает, что в сердце героя всегда остается место Родине.

        Сравнивая эти примеры, мы можем увидеть, как человек жертвует собой во имя товарищей, родного дома, отца, "волны", которая, "плеща, набегает на борт".

       Каверин прямо не высказывает свою позицию, однако мы, читатели, прекрасно понимаем, что речь идет о героизме, а именно о тех людях, которые не боятся жертвовать своей жизнью во имя высоких целей.

        Не могу не согласиться с позицией автора, потому что, на мой взгляд, героями на войне могут стать только смелые люди, люди с чистым сердцем и душой. Именно они могут рисковать своей жизнью, а иногда и полностью отдавать ее во имя победы и светлого будущего родных и друзей. Вспоминаю Василия Теркина из одноименного произведения Твардовского. Чтобы передать просьбу лейтенанта, он переправляется через реку, не думая о себе. Простой солдат совершает настоящий подвиг.

        Текст показывает нам, что героизм проявляется в самопожертвовании,  бесстрашии и отваге. Даже один героический поступок - это огромный шаг к победе страны.

Извините, если повторяюсь. Я отправила свое сочинение в начале ноября, но не уверена дошло ли оно через форму. Поэтому простите за его дубль здесь.

Тема: Может ли доброта причинять боль?

Кажется очевидным, что жестокость причиняет страдание и боль. И совсем не очевидно, что доброта также может приносить боль. Человек совершает добрый поступок, и у него в мыслях, конечно, только хорошее. Безусловно, добро творится только с добрыми намерениями, с целью помочь другим, поддержать, сделать жизнь окружающих чуть легче, приятнее, интереснее. Но жизнь гораздо сложнее. Бывает, человек окружает людей своей добротой, оказывает поддержку в нужнй момент и делает это бескорыстно. Но далеко не всякий раз при этом задумывается о последствиях и может предугадать, просчитать развитие событий, которые иногда заканчиваются болью, разочарованием и даже потерями.
Ярким примером является Лука -- один из ключевых персонажей пьесы Горького "На дне". Он любит всех и каждого, стремится понять, помочь советом, сказать доброе слово (как говорится, оно и кошке приятно). На мой взгляд, Горький целенаправленно вводит светлый образ Луки, как луч надежды, свет в темное беспросветное существование обитателей "дна". Доброта Луки проявляется в утешении Актера, который имел алкогольную зависимость и не мог избавиться от этой болезни. Лука искренне сопереживает и советует поехать в лечебницу, где его вылечат. Слова поддержки в тот момент ему были нужны, но оказались лишь временным спасением. Лука пришел с добрым и чистм сердцем, но даже и не подумал, какой болью может обернуться его совет Актеру. Ваське Пеплу Лка открывает возможность начать новую жизнь с Наташей в Сибири. И в этот раз мы понимаем, что это ложь во спасение. Пепел всей душой надеется на отношения с Наташей, а потом испытывает настоящие страдания от разочарования и несбывшихся надежд. Лука делает добро, не задумываясь о последствиях, которые несут за собой боль.
Случается и так, что человек делает добро, но тем самым причиняет боль себе. Опять же не задумываяяь как о выгоде, так и последствиях. Праведный образ Матрены, созданный Солженицыным в "Матренином дворе" показывает, как это может происходить. Матрена прожила всю свою жизнь не для себя, а для других, отдавала свое немногочисленное имущество, будучи сама бедной. Ее бывший возлюбленный Фадей мстил Матрене, наносил обиды, причинял страдания, а она продолжала относится к нему по-доброму. Можно предположить, что если бы она его не видела и не взаимодействовала, то жизнь сложилась бы лучше. Матрена берет на воспитание Киру, дочь Фадея, и позволяет ради нее разобрать свой дом на бревна. А ведь это ее родной дом. Матрена остается с одиночеством и со своей болью. Автор показывает образ праведницы. А если задуматься, мы поддерживаем этот образ, считаем ее доброту правильной, но не многие хотели бы оказаться на месте главной героини.
Доброта необходима для нашего мира, как вода. Без нее люди, живуще на дне, не найдут дорогу к свету. Только вот было бы здорово, если бы она совершалась обдуманно, не сиюминутно, чтобы впоследствии не привести к страданиям и боли.