Запомни!

(1)Если обращаться к жизни художника, то, я думаю, есть смысл заглянуть в неё лишь с точки зрения того, как она переплавлялась затем в его творчестве: в роли — если это актёр, в музыке — если композитор или исполнитель, в гипсе или граните — если скульптор… (2)Много значит при этом, как начиналось всё в его биографии, где те истоки, которые питали позднее его в работе, какие кульминационные моменты, потрясения выпали ему в жизни, что сделали глубокие засечки в сердце, в памяти.

(3)Все мы «родом из детства», а моё поколение родом из войны… (4)Это глубокий след на все оставшиеся годы. (5)Это всегда учащённое биение пульса при одном только воспоминании о ней. (6)Это память сердца, память первого восприятия добра и зла, отваги и трусости, которые откладываются в сознании, а точнее, в душе.

(7)Война… (8)Она мало кого обошла стороной, мало кого не обожгла своими кровавыми всполохами огня.

(9)Поэтому, надо думать, и в искусстве, и в литературе занимает особое место. (10)А в мою творческую жизнь тема войны вошла как-то само собой, закономерно и органично. (11)Предрасположенность к военной теме была заложена уже самой биографией моей и моего поколения.

(12)Внешне у меня сложилась вроде бы типичная для советского, а теперь российского актёра судьба и в то же время полная своих сложностей, но опять же в русле катаклизмов всей страны. (13)И так случилось, что самое сильное потрясение пришлось на совсем ещё ранние детские годы.

(14)Тяжёлыми, лязгающими гусеницами война, можно сказать, переехала через детство моего поколения. (15)От воспоминаний о ней никуда не уйти, никуда не деться. (16)Они часто, даже, может быть, слишком часто нагоняют в сегодняшней стремительной, быстротекущей жизни, подавая во всей ясности и отчётливости эпизоды далёкого военного детства.

(17)Они всплывают часто неожиданно во время работы, особенно если это спектакль или фильм о войне, помогая найти верную тональность, краску, штрих, эмоциональный настрой в исполнении.

(18)Войну я встретил семилетним мальчишкой. (19)Она буквально тяжёлым катком прошла по трём годам моей жизни. (20)Случилось это на Украине, куда я был отправлен на лето к родителям отца вместе с двумя сёстрами за несколько дней до начала войны. (21)На станцию Абамеликово, что в трёх-четырёх километрах от деревни Стрымба Одесской области, мы приехали рано утром 23 июня…

(22)Встречал нас дедушка. (23)И едва мы сошли с поезда, он первый нам сказал о том, что началась война.

(24)Я, естественно, не очень-то представлял себе, что это такое, но по общей тревоге, волнению понял, что произошло что-то ужасное, непоправимое. (25)А дедушка часто не без опаски поглядывал в небо на запад, — первые самолёты уже пролетали над станцией. (26)Вдалеке слышались уже глухие разрывы бомб.

(27)Немцы, опасаясь партизан, минировали поля, на которых подрывались люди, скот. (28)Гибли и дети. (29)Немцы изготовляли такие разноцветные, яркие, красивые мины, чем привлекали наше внимание. (30)Любопытство порою брало верх, на что фашисты и делали расчёт: эти смертоносные игрушки попадали в руки детей и… взрывались.

(31)На моих глазах от снаряда погибли двое мальчишек, пасших скот. (32)И сам я чудом спасся… (33)Меня, как младшего, они послали завернуть отбившуюся от стада корову, а сами занялись с найденным тут же немецким снарядом. (34)Развязка наступила скоро. (35)Я уже возвращался к ним, гоня впереди себя корову, когда услышал страшный взрыв. (36)Волной меня бросило на землю, а когда поднялся, то увидел только издыхающую от ран корову, принявшую на себя осколки снаряда. (37)Помню, какой страх охватил меня тогда. (38)Дед после этого случая строго-настрого наказал — никакие игрушки в руки не брать, и тем более снаряды, патроны, оружие.

(39)Мать с отцом должны были приехать к нам через неделю, но судьбе было угодно распорядиться по-иному. (40)Война разлучила нас почти на три года страшных лет оккупации, когда ни родители, ни мы не знали ничего друг о друге, не знали и того, остался кто в живых или нет. (41)Нам было нелегко без родителей, но сейчас, сам имея двух сыновей, понимаю, какое это было испытание для них, разлучённых с детьми, оказавшимися в оккупации.

В данном тексте В.С.Лановой поднимает проблему влияние войны на детское сознание.

Комментируя данную проблему,хотелось бы отметить,что автор пережил годы войны,ему известны все ужасы происходившие в то время. Так в предложении 31 повествуется,как мальчик увидел смерть в свои столь юные годы. Когда на глазах ребенка погибают его друзья и он чудом остается жив из-за коровы *принявшую на себя осколки снаряда*,то непроизвольно меняется осознание окружающего мира. Еще одним примером служит предложение 16, в нем показано какой след оставляет война на сознании ребенка, как уже взрослым она заставляет проживать ужасные моменты детства снова и снова. Из примеров видно,как случаи из далекого прошлого отражаются во взрослой жизни.

Позиция автора выражена очевидно. В.С.Лановой считает, что война оставляет глубокий след на все оставшиеся годы жизни.

Я разделяю позицию автора:Война остается в памяти тех,кто ее пережил,но детям в это время крайне тяжело. Они взрослеют раньше времени, совершают поступки не свойственные их возрасту.

В заключение хочется выразить надежду на то,чтобы дети не узнавали значение слова *война* раньше времени и никогда не сталкивались с этим.

1)Каждый день перепрыскивали дожди. (2)В конце концов земля так напиталась водой, что не брала в себя больше ни капли влаги. (3)Вот почему, когда образовалась в небе широкая, тёмная прореха и оттуда хлынула обильная, по-летнему тёплая вода, наша тихая мирная речка сразу начала вздуваться и пухнуть. (4)По каждому оврагу, по каждой канаве наперегонки, перепрыгивая через корни деревьев, через камни, мчались ручьи, словно у них была единственная задача – как можно быстрее домчаться до речки и принять посильное участие в её разгуле.

(5)Я пошёл вдоль по берегу, не думая ни о чём, любуясь воистину необыкновенным зрелищем. (6)Никогда, при самом дружном таянии самых глубоких снегов, не было на нашей реке такого разлива, такого водополья, как теперь. (7)Высокие ольховые кусты теперь выглядывали из воды одними макушками.

(8)До моего слуха стал доноситься однообразный слабенький писк, настолько слабенький, что сначала я хоть и слышал его, но как-то не обращал внимания, как-то он не мог «допищаться» до меня. (9)Может быть, спутывался сначала с писком и щебетанием птиц, а потом уж и выделился, чтобы завладеть вниманием.

(10)Сделав несколько шагов по берегу, я прислушался ещё раз и тут увидел у носка моего самому мне показавшегося огромным резинового сапога крохотную ямочку, оставленную некогда коровьим копытом.

(11)В ямке, сбившись в клубочек, барахтались крохотные существа, беспомощные, как все детёныши.

(12)Детёныши были величиной со взрослых мышей или, лучше сказать, с кротов, потому что больше походили на них окраской своих мокреньких шубок. (13)Их копошилось штук шесть, причём каждый старался занять верх, так что они вслепую всё время перемешивались клубочком, попирая и топча наиболее слабеньких.

(14)Мне захотелось узнать, чьи это детёныши, и я стал оглядываться. (15)Из-за верхушки ольхи, на том берегу, судорожно, непрерывно загребая лапками, чтобы удержаться на одном месте (течение сносило её), глядела на меня своими чёрными бусинками выхухоль. (16)Встретившись со мной глазами, она быстро, испуганно поплыла в сторону, но невидимая связь с коровьим копытцем держала её, как на нитке. (17)Поэтому поплыла выхухоль не вдаль, а по кругу. (18)Она вернулась к ольховому кусту и снова стала глядеть на меня, без устали гребя на одном месте.

(19)Выхухоль держалась на воде метрах в двух от меня, что невероятно для этого крайне осторожного, крайне пугливого зверька. (20)Это был героизм, это было самопожертвование матери, но иначе не могло и быть: ведь детёныши кричали так тревожно и так призывно!

(21)Я наконец ушёл, чтобы не мешать матери делать своё извечное дело – спасать своих детей. (22)Поддавшись невольной сентиментальности, я думал о том, что у меня тоже есть дети. (23)Я старался вообразить бедствие, которое по масштабу, по неожиданности, по разгулу и ужасу было бы для нас как этот паводок для бедной семьи зверушек, когда пришлось бы точно так же тащить детей в одно, в другое, в третье место, а они гибли бы в пути от холода и от борьбы за существование, и кричали бы, и звали бы меня, а я не имел бы возможности к ним приблизиться.

(24)Перебрав всё, что подсказывало воображение, я остановился на самом страшном человеческом бедствии. (25)Название ему – война.

(26)Дождь усиливался с минуты на минуту, он больно сёк меня по лицу и рукам. (27)На землю спустилась чёрная, ненастная ночь. (28)В реке по-прежнему прибывала вода.

(29)В небе, выше дождя, превыше ночной темноты, так, что едва доносился звук, неизвестно куда и неизвестно откуда летели птицы, созданные из огня и металла.

(30)Если бы они и могли теперь взглянуть со своей высоты на землю и на меня, идущего по ней, то я им показался бы куда мельче, куда микроскопичнее, чем полчаса назад казались мне слепые, озябшие детёныши выхухоли, лежащие на самом краю земли и стихии.

В. А. Солоухин раскрывает данную проблему, рассказывая о семье выхухоли, которую довелось увидеть герою рассказу во время разлива реки. Для этих зверей половодье оказалось настоящим бедствием, которое могло привести к гибели. Детеныши, чтобы не утонуть, барахтались в луже, как могли, в минуту опасности боролись за собственную жизнь, «каждый старался занять верх, так что они вслепую всё время перемешивались клубочком, попирая и топча наиболее слабеньких». Эти несчастные создания были беспомощны, изо всех сил пытались «допищаться» до своего спасителя. Автор подчеркивает, насколько бедственным было положение выхухолят, сравнивая паводок с войной

К счастью, мать не оставила своих детенышей, несмотря на водополье и близость человека. Любовь заставила её перебороть свою пугливость, подплыть к малышам, бесстрашно приблизиться к опасному чужаку. «Это был героизм, самопожертвование матери», - с восхищением пишет автор

Позиция автор заключается в том, что материнская любовь сильнее даже самого сильного страха, она вдохновляет любящую мать на поистине героические поступки

Не могу не согласиться с автором: действительно, родительская любовь– великая сила, причем это светлое чувство знакомо и зверям, и людям. В литературе  была не раз воспета жертвенность матери, её готовность броситься на помощь детям несмотря ни на что. Так, в рассказе Е.А. Пермяка «Мама и мы» женщина, поняв, что её дети потерялись в пурге, пустилась искать их по степи с собаками в ужасную непогоду и даже обморозила ноги. В этот момент сохранность детей оказалась для неё дороже собственного здоровья.

Таким образом, автор в рассказе восхищается материнской любовью, приводит ещё один пример подвига, совершенного во имя любви.

Суета в вестибюле растворилась, интернат опустел, мы были одни во всей школе - Маша, я и двадцать два первыша, переданных нам из дошкольного детского дома.

Маша рассказала мне, и я точно сфотографировала своей памятью не виденное мною: августовский двор, пустая еще школа, притихшие малыши и рядом с ними грудка одинаковых дешевеньких чемоданов темно-малинового цвета.

Ребят привезла директриса детдома, Маша говорила, совсем старуха, сдала Аполлону Аполлинарьевичу документы, расцеловала трижды каждого малыша, а потом настала сцена, которую невозможно вспомнить без слез. Старуха влезла в автобус, которым привезла детей, он затарахтел, а малышня заплакала в один голос и побежала за автобусом, не обращая внимания на Машу, на Аполлона Аполлинарьевича, ни на кого не обращая внимания, и так бежала за автобусом целый квартал, вглядываясь в бледное лицо старухи, пока машина не прибавила ходу. Так что Маша, Аполлон Аполлинарьевич и дядя Ваня, школьный дворник, собирали малышей по всему кварталу, а Маша плакала вместе с ними - от печали и еще от того, что боялась кого-нибудь потерять.

Машин рассказ словно стал продолжением моей памяти. Ни впереди, ни позади у меня не было такого эпизода. Не понимаю, почему я почувствовала себя виноватой, ведь моя жизнь до этого городка шла в иной плоскости, в ином пространстве. Но я была виноватой. Точно помню это ощущение. И требовалось время, чтобы от уколов и толчков постепенно перебраться к мысли, а значит, решениям. Мысли пришли простые. У малышей никого нет, вот что. Им нужен кто-то. Очень близкий нужен. Им нужен дом. Родные люди.

Им нужно то, что им дать невозможно...

Невозможно!

Это слово вызывало озноб, беспомощность, бессилие.Из озноба швырнуло в жар. А я-то на что? Я же человек. И я с ними.

Меня душила любовь, нежность к этим детям, мне хотелось обнять их, не каждого, не поодиночке, а всех вместе, враз, обнять и прижать к себе.

Но я не умела этого. Как никто не умел.

Слезы застлали глаза.

Маша читала сказку про мертвую царевну, как раз то место, где царевич с ветром говорит, и я судорожно зашептала вместе с ней сызмала любимое, пушкинское:

"Ветер, ветер! Ты могуч,

Ты гоняешь стаи туч…

Дети слушали внимательно, Маша читала как-то очень хорошо, мягко, по-домашнему, а если спотыкалась, то и это у нее получалось хорошо. Она не отрывалась от книги, не видела, слава богу, моих слез, и я вытерла их тыльной стороной ладони, лишь на минутку прикрыв глаза, как меня кто-то обнял за шею.Я испуганно повернулась. В меня смотрели два жалостливых черных зрачка.

- Тебе жалко царевну? - прошептал ломкий голосок. Я кивнула, чтобы оправдать свои слезы. - Ничего, - утешила девочка, - она еще оживет.

Я знала только, что девочку зовут Аня Невзорова. И я не выдержала. Я придвинула девочку к себе и уткнулась в ее фартучек. Руками я ощущала худенькую спину девочки, ее острые лопатки.

Я еще собиралась их пожалеть, а они меня уже пожалели.

За что?

А разве жалеют за что-то?

Собственные беды оставляют в душе рубцы и учат человека важным истинам. Это аксиома. Но мне кажется, если человек запоминает только такие уроки, у него заниженная чувствительность. Плакать от собственной боли нетрудно. Трудней плакать от боли чужой.

(1)В наше время чтение художественной литературы, по сути, привилегия. (2)Слишком много времени отнимает этот род занятий. (3)Недосуг. (4)Да и чтение – это тоже работа, и в первую очередь – над собой. (5)Пусть незаметная, не столь обременительная, но у человека, потратившего день на решение проблем, требующих физической или интеллектуальной и душевной отдачи, порой просто не остаётся сил поинтересоваться новинками литературы. (6)Это никого не оправдывает, но причины очевидны, а стойкую привычку к серьёзному чтению, к сожалению, выработали не все.

(7)Для большей части взрослых и пожилых людей в наши дни телевидение заменяет чтение, они если и знакомятся с новинками книжного рынка, то за редким исключением в примитивном телевизионном изложении. (8)Молодёжь же всё чаще познаёт мир слова через наушники плееров и интернет-ресурсы, посредством смартфонов и планшетов, которые всегда под рукой. (9)Возможно, я сгущаю краски и кто-то сумеет нарисовать более оптимистичную картину, но, на мой взгляд, реалии времени именно таковы.

(10)Себя отношу к категории людей, занятых делом, но мой пример нетипичен. (11)Я умудряюсь читать и писать. (12)Выпустил четвёртый сборник стихов. (13)Не останавливаюсь на этом, папки рукописей и черновиков пополняются, хотя перелёты, поездки и ночное бодрствование – вот весь писательский ресурс, который у меня остаётся. (14)С чтением ещё сложнее, паузы выпадают редко.

(15)Если попытаться охарактеризовать всё отобранное и недавно прочитанное мною, то первое, что приходит на ум: это написали личности! (16)Люди, сделавшие себя сами. (17)Им веришь. (18)Сама история их жизни не позволяет усомниться в выводах и формулировках. (19)А ведь это очень важно – верить автору, что бы мы ни читали: научную литературу, роман или мемуары. (20)Знаменитое «Не верю!» Станиславского проникает сейчас во все жанры и виды искусства. (21)И если в кино динамика кадра и лихость сюжета могут отвлечь внимание зрителя от нестыковок и откровенной фальши, то печатное слово сразу выталкивает на поверхность всякое враньё, всё, что написано ради красного словца, высосано из пальца. (22)Воистину написанное пером не вырубишь топором.

(23)Проверяя читательский багаж прошлых лет, прихожу к выводу, что я всегда неосознанно тянулся к авторам, которые не только отмечены писательским талантом, но и обладают выдающейся личной историей. (24)Биографией, как тогда говорили. (25)В советское время информация о личной жизни популярных авторов была дозированной, а порой и недоступной, о пиаре тогда никто и не догадывался. (26)Но крупицы их дел и поступков были у всех на слуху, оживляли образ и увеличивали наши симпатии и степень доверия. (27)Так было с Маяковским, так было с Высоцким и Визбором, с Солженицыным и Шаламовым. (28)И многими другими, чьи тексты мы разбирали на цитаты, чьи высказывания становились самыми убедительными аргументами в спорах.

(29)Что же является критерием настоящей литературы? (30)Для меня главным мерилом был и остаётся результат: чтобы тебе поверили.

(По А.Н. Соболеву*)

Cочинение:

«В наше время чтение художественной литературы, по сути, привилегия»,- так А.Н.Соболев  начинает свой текст, посвященный проблеме снижения интереса к чтению. Какую роль играют книги в нашей жизни? Может ли телевидение и интернет вытеснить их? На этот и многие другие вопросы отвечает автор.

Размышляя над данной проблемой, А.Н.Соболев обращает наше внимание, что чтение, в первую очередь, - это «работа над собой», на которую у большинства не остаётся ни сил, ни времени.  Этот пример убедительно доказывает, что многие люди не интересуются литературой. Автор с горечью отмечает, что «в наши дни телевидение заменяет чтение», молодёжь «познаёт мир слова через интернет-ресурсы, посредством смартфонов и планшетов», что говорит об оттеснении художественной классики современными технологиями. Оба примера, дополняя друг друга, дают ясно понять, почему происходит снижение интереса к чтению.

Точка зрения А.Н.Соболева, по моему мнению, выражена очень четко: различные причины, из-за которых люди отказываются от литературы, абсолютно не оправдывают их. Для того чтобы развиваться, человеку необходимы книги, ведь они являются неоспоримым источником знаний.

Я разделяю позицию автора и тоже считаю, что чтение помогает людям всесторонне развиваться и благодаря этому становиться лучше. Соответственно, нам необходимо уделять время на столь полезное и приятное для души занятие.

Данной проблеме уделяли внимание многие писатели и литературные деятели. Так, Л.Жуховицкий в своей статье "Книга или ящик" говорит о вытеснении литературы новыми технологиями. Он с горечью отмечает, что люди стали меньше читать из-за появления телевидения. Публицист убеждает нас, что настоящая литература необходима для общества.

Таким образом, чтение помогает человеку отвлечься от повседневной суеты, забыть о проблемах. Кроме того, книги повышают уровень грамотности населения. Несмотря на то, что интерес к чтению снижается , всегда найдутся те, для кого книги по-прежнему останутся важной ценностью.